Глава 2. Уги

[w7]

("Настоящий")
<<
Тотшо лежал на жухлой траве, обхватив обеими руками ствол дерева. Это было всё, что он мог сейчас делать. Ножик он, естественно, выронил. Нельзя одновременно держать нож и хвататься за деревья.
Хорошо ещё, щупальце было только одно. Второе польстилось на мешок. Сорвало его с плеча Тотшо, любопытно просунулось внутрь, почувствовало заклинания Велу и поспешило убраться в свою берлогу.

Не читать дальше...

Остальные тоже на помощь не спешили. Это же, в конце концов, всего-навсего Тотшо, тощий тринадцатилетний пацан, а не великан какой-то. На него и одного щупальца жалко. Если бы он был близко, можно было бы ещё и приползти. А так — пусть брат сам справляется, раз подцепил такого мозгляка.
Уги. Десять братьев. На самом деле это, конечно же, никакие не братья, а руки одной и той же твари, но кто ж это докажет? Кто тело их видел, назад не возвращался.
Тотшо тоже вовсе не хочется узнать, одно, в конце концов, существо Уги или десять. Некоторые вообще говорят, что все Уги на земле — одна и та же многорукая, многоголовая тварь, живущая под землёй и в каждом лесу выставляющая наружу по десять пальцев и одному рту. Поэтому у всех Уги одно имя на всех. Но это уже, конечно, враки. Если бы Уги Десять братьев был таким большим, он бы уже давно вылез на поверхность, сожрал всё живое и сдох бы от голода.
Но, опять-таки, Тотшо было не до этого. Всё, что ему было нужно, — это дотянуться до ножика. Уги до ужаса боится боли. Жалко только, сделать больно ему можно только одним образом — резанув по самому кончику щупальца, который у Уги вместо глаза. А когда Уги идёт в атаку, он этот кончик прячет под броню. Так что царапать и бить «брата» смысла нет, ему от этого никакого вреда, только прольётся, может быть, чуть-чуть его вонючей крови, и всё. Добычу он отпустит, только если ткнуть его ножом в край бронированной шишки на щупальце. А ножик Тотшо выронил.
Разумеется, Тотшо орал как резаный. Мало ли, вдруг кто прибежит. Не так чтобы помочь, конечно. В Тарелковском лесу помощники не водятся. Но, может, с тем, кто прибежит, легче будет сладить. Например, если прибегут кески. Они, конечно, ужасно зловредные твари, но зато, с одной стороны, отгоняют Уги, а с другой стороны, никого за ногу не тянут, можно было бы встать, добежать до ножа и порезать их в капусту. Гим один раз так и сделал. Остался, правда, без двух пальцев на левой руке и правого глаза, ну да кому они нужны, пальцы на левой руке и правый глаз?
Впрочем, Тотшо орал не потому, что строил какие-то планы насчёт привлечения каких-нибудь конкурентов Уги, а просто потому, что любой человек орал бы, если бы его тянуло в кусты щупальце в руку толщиной, но сильнее любой руки.
Можно было ещё оставить Уги штаны и обувь, а самому смыться. Но, во-первых, пока расстегнёшь штаны, окажешься у Уги во рту, где он и разжуёт тебя вместе с одеждой, обувью, пуговицами и татуировкой. С другой стороны, сандалии — это вам не сапоги, так просто не слезут, и, опять-таки, Уги достаточно зацепиться за один ремешок, чтобы получить на ужин всего Тотшо.
Уги дёрнул сильнее и чуть не отодрал Тотшо от дерева. От ужаса уже даже орать не получалось, да и дышать-то не очень получалось, зависнув на полпути между жизнью и смертью. Только вместо вопля неожиданно пришла мысль. Не очень умная, правда, но выбирать было не из чего.
Дождавшись, когда Уги на мгновение какое-то ослабил хватку, — а Уги всегда хватку ослабляет, причём, говорят, все руки по очереди, по кругу, что-то у него пульсирует в невидимом туловище, что не может накачивать силой все десять рук одновременно, — Тотшо завопил с новой силой и забарабанил по земле локтем и свободным коленом. Уги снова дёрнул, но Тотшо был готов к этому и уцепился за дерево покрепче. Не успел сосчитать до десяти, как снова рука чуть-чуть провисла, и снова Тотшо заколотил по земле. На этот раз Уги чуть не сдёрнул его с дерева, но и план Тотшо начал осуществляться.
Уги не очень-то умён. Каждая рука его сама ищет себе пропитание. Конечно, одна рука, встретив другую, узнаёт «брата», и сам себя Уги не ест. Но он очень слабо представляет себе, что и где на земле находится. У каждого брата одна забота — прислушиваться к шагам, ползти на звук, хватать и тянуть.
И второе щупальце, то, которое позарилось на мешок и уползло, сейчас вернулось. Или это был уже третий брат — кто же их различит? Теперь Тотшо притих. Ему хватало и двух братьев, и уж меньше всего ему было нужно, чтобы весь Уги всеми десятью руками принялся рвать его на части.
Только один раз хлопнул Тотшо по стволу дерева, и вторая рука Уги метнулась к нему. Тотшо уже был готов к этому и, стиснув дерево своей правой рукой, выбросил левую навстречу «брату». Первый брат, почувствовав движение, дернул что было силы, и Тотшо полетел назад, но человеческие пальцы успели коснуться слепо атакующего щупальца. Второй брат не собирался упускать добычу, и кончик щупальца обвился вокруг руки Тотшо.
Теперь оба брата тянули Тотшо в берлогу, но поскольку пришли они с разных сторон, то и тянули в разные стороны. Разумеется, они не оставались бы в таком положении вечно, рано или поздно Уги понимает, что его руки поссорились из-за добычи, и заставляет их помириться. Но Тотшо не собирался оставлять выбор чудовищу. Вцепившись свободной рукой в траву, отталкиваясь ногой от земли, он слегка помог тому брату, что был впереди от него. Нечего и говорить, во всей этой процедуре было очень мало приятного. Но Тотшо знал, что Уги недостаточно силён, чтобы просто разорвать человека пополам. Десять рук смогли бы, но не две. Слабое утешение, но другого Тотшо не искал.
Настала очередь ослабеть переднему брату, и Тотшо пришлось упираться изо всех сил, чтобы задний брат не пересилил. Но потом волна слабости дошла до заднего, и Тотшо продвинулся вперёд на пару шагов. Дальше пошло полегче, и задний начал сдаваться. Ещё немного — и до Уги дойдёт, что гораздо удобнее будет объединиться и двумя руками аккуратно поднести беспомощную добычу прямехонько ко рту. Руки у Уги длинные, куда длиннее, чем можно подумать.
Но Тотшо только этого момента и ждал. Главное, чтобы победил тот брат, что впереди. Потому что проходит его путь как раз над ножиком. Конечно, если Тотшо не успеет схватить ножик, это будет его последняя неудачная идея.
Впрочем, Тотшо успел схватить ножик. И успел ткнуть ножом в кончик щупальца переднего брата.
Щупальце вздрогнуло, остановилось, расплелось и утянулось куда-то в чащу. Вторая рука какое-то время соображала, что делать, но много времени это у неё не заняло, и теперь Уги потянул Тотшо назад, тем же путём, к знакомому дереву.
От резкого рывка Тотшо чуть опять не выронил нож. Пень-перепень, он-то думал, у него будет время отдышаться! Зажмурившись, ухватившись рукой сначала за одну ногу, потом за другую, Тотшо свернулся в клубок, пребольно стукнулся головой об очередное дерево, какое-то время Уги тащил его без проблем, как старую тряпку, но нож по-прежнему был в руке Тотшо и, повторив свои манипуляции, он дотянулся-таки до щупальца.
И снова, как и первый, второй брат выпустил добычу и ускользнул назад, оставив Тотшо лежать в липкой поганой траве.
Однако отдыхать времени не было. Вначале на четвереньках, а потом кое-как поднявшись на ноги, Тотшо заковылял обратно на максимальной скорости, которую может набрать человек, только-только вырвавшийся из рук Уги. И долго ещё ему казалось, что руки Уги гонятся за ним, чтобы отомстить за братьев.
Только выбравшись на какой-то каменистый пригорок, на котором росли три кривых дерева, Тотшо свалился на землю с плачем. Место было достаточно уединённое, так что стоило наплакаться про запас — когда ещё представится такая возможность!
>>