Оно не имеет никакой ценности, но пусть лежит тут...

[w7]

...а то потом не найду ведь. Я и сейчас еле-еле нашла.

Про кроссоверы

Вселенная едина.
Она едина «изнутри»: во всех ее концах и краях одни и те же законы управляют движением звезд и элементарных частиц, облаков и ряби на воде, и самая уникальная из снежинок всё равно рождается шестиконечной. Она едина «снаружи»: вспышки на солнце влияют на биржевые сводки, бразильская бабочка взмахами своих крылышек запускает ураган в Техасе, и любых двух людей соединяет между собой цепочка примерно из шести рукопожатий. Мир — у каждого из нас, у всех нас — один.

Вселенная безнадежно разобщена.
Что с единства ее первооснов, если мы никогда не узнаем их в полном объеме, если перед нами лишь вертится бесконечный калейдоскоп, в котором мы тщетно пытаемся выделить отдельные знакомые блестки? Что нам с этих миллиардов людей, от каждого из которых мы могли бы получить письмо, переданное через знакомых, но никогда не получим? Астроном не интересуется биржевой игрой, финансист — солнечными пятнами, бабочка и жертва урагана никогда так и не узнают друг о друге. Мы знаем разное, верим в разное, видим разное, даже когда смотрим в одну сторону. Мир — это то, что нам удается разглядеть в своем маленьком или большом, безупречном или кривом и мутном, но личном зеркале, и у каждого из нас он свой.

Но границы наших вселенных не отлиты в бронзе. Они постоянно дрожат, выгибаются, меняются с каждым годом, то быстро, то медленнее, расширяясь там, где мы узнаем что-то новое, усыхая там, где мы что-то забываем или где понимаем, что наши знания устарели. Какие-то из этих изменений переворачивают всю жизнь, какие-то — остаются почти незамеченными. Впервые в жизни свернул со знакомой дороги? Расширил свой мир на целую улицу. Открыл доставшийся от дедов ржавый сундук? Обогатил свой мир его содержимым. Что ты будешь делать с новыми землями и сокровищами, пойдешь ли дальше или остановишься, зависит от них… И от тебя.
Если уж это происходит в нашем мире, вроде как реальном и осязаемом, с вполне реальными нами — разве трудно представить, что это еще более истинно для придуманных кем-то персонажей, граница общей вселенной которых проходит там, где у придумавшего заканчивается желание рассказывать что-то еще?
Но видимый кусок мира, хотя бы иллюзорно живого, не может существовать отдельно от невидимых. На улицах вымысла тоже есть повороты, за которые никто еще не сворачивал, и вести в пустоту они не могут. Весь фанфикшен — об этом. Даже самый маленький и простой фанфик раздвигает границы вымысла — вширь, внутрь, вверх. Показывает, что же может оказаться там, за углом, куда не доходили еще персонажи, что в этих сундуках, в которых не решался рыться сам автор. Он расширяет вселенную — иногда на миллиметры, иногда на мили.
Но что если «там, за углом» окажется другая вселенная? То есть, другими словами, вселенная какого-то другого персонажа — живущего непохожей жизнью, видящего мир настолько с другой стороны, что и заподозрить трудно было их общую суть.
Слишком невероятно? Неправдоподобно? Не может быть, чтобы чьи-то личные вселенные были настолько разными — пусть каждый из нас, семи миллиардов, живет в своем мире, но эти миры всё равно схожи? В каждом из них есть люди, нет драконов, небо голубое, земля круглая, на ней шесть континентов…
Правда, несколько веков назад вы бы описали наш общий мир немного по-другому. Причем независимо от того, на каком именно из континентов вы бы жили сами. Мир не переставал быть единым, но, если суммировать представления людей, он разбивался на отдельные вселенные, связь между которыми можно было бы найти, но нельзя доказать, а «цепочки рукопожатий» пришлось бы протягивать как-нибудь через эскимосов — длину их, в пространстве и времени, можете представить сами.
А теперь представьте, как кому-то пришла в голову мысль — что если столкнуть эти разные вселенные? Вообразить, что они на самом деле — одна. Что вот эта группа материков, где лошади и тигры, и вон та, где пумы и тапиры, на самом деле находятся на одной планете, просто с разных ее сторон. Что кто-нибудь из вселенной «Старый Свет» — например, этот чувак, Христофор Колумб, который как раз собирается проложить новый маршрут в восточные страны, — вместо этого наткнется на окраину вселенной «Новый Свет». Может, он так и будет считать, что попал в Индию, а местных жителей еще долгие века будут называть индейцами — хорошо еще, если в некоторых языках появится такая разница в одну букву? Может, будет война… Или попытки торговать… Или где-то пришельцев примут за богов… А представляете себе этих «индейцев» на лошадях? Неправдоподобно? Невероятно? Но реальность постоянно находит способы оказаться более невероятной, неожиданной и иногда более жестокой, чем любая, самая безумная фантазия…
Поэтому кроссоверы сочиняются, наверное, почти так же давно, сколько существуют фанфики, а фанфики — так же давно, сколько существуют придуманные истории. Ведь все они — то, что нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Иногда соединить в своей истории два мира оказывается проще, иногда трудней. Иногда они с самого начала сливаются в один так, что и границ не отыскать, иногда между ними приходится прорубать двери и коридоры, а иногда одна реальность удобно укладывается внутри другой, рядом с соседками. Всё каждый раз по-разному. Зачем это делается? Тоже по-разному: кто-то хочет, столкнув два мира, мысленно понаблюдать, что будет дальше, кто-то ищет задачи, достойные своих героев, за пределами их уже истоптанного мирка, кто-то докапывается до первооснов, кто-то в такие раскопки только играет, а кто-то просто взял да и увидел, что вот эти люди, нелюди, предметы, законы мироустройства красиво бы смотрелись вместе. И разве наши знания о том, каким может быть фанфикшен, — не часть нашей вселенной, которая всегда готова расширяться?
Но пусть идея единой и многогранной вселенной породила кроссоверы, фанфикшену в целом роднее другая идея.
Вселенных бесконечно много. Мы живем в одном мире, но стоит нам раскрыть книгу или включить видеопроигрыватель, как мы переносимся в какой-то иной, не пересекающийся с нашим мир. Даже если он до путаницы похож на наш — там не жили точно такие же люди, не говорились эти точно слова, там по-другому называются улицы и по-другому обставлены комнаты. Миллионы параллельных вселенных ждут нас за рядами корешков — и любой написанный фанфик, или не написанный, а только задуманный, или даже не фанфик, а только попытка понять расслаивает каждую из них снова и снова, превращая миллионы в миллиарды.
Разумеется, идея параллельных миров ни в коей мере не является собственностью фанфикшена — за нее давно взялись фантасты (и физики). И навели на кое-какие мысли фэндомных авторов.
Взглянем на эти чужие вселенные. Те, о придуманности которых мы привычно забываем, те, к которым мы тянемся, прижимаясь ладонями к непроницаемой прослойке небытия. Не слишком ли они похожи на нашу? И друг на друга… Населенные людьми или существами, многим похожими на людей, из раза в раз задействующие одни и те же придуманные тысячи (или всего десятки, разницы нет) лет назад концепции. Узнаваемые при всей их чуждости. Да, автор не смог бы до них додуматься, а мы — воспринять то, до чего он додумался, будь они иными, и всё же — на этот вопрос нередко пытаются ответить не только с «нашей» стороны, но и с «той», изнутри этих миров. Которые описываются как родственные изначально — либо из-за того, что в общей на всех бесконечности всегда найдется много как бесконечно далеких, так и бесконечных близких точек, либо из-за того, что они действительно скроены по одному и тому же плану. Не автором — кем-то или чем-то внутри этой многослойной конструкции. И появляются фэнтези и фантастика, где герои, попадая в соседние вселенные, обнаруживают, что история и география там весьма схожи с земной, а великие авторы — те же, что на Земле, — написали те же или почти те же великие произведения.
У мира может быть общий план, которому всё происходящее соответствует.
А у произведения — ничего не напоминает? — есть сюжет.

Значит, можно перестать смотреть на подсмотренное в каноне как на нечто единое и случающееся само собой. Значит, можно попытаться развинтить историю на составные части. Материальное — персонажи, предметы, места. Законы этого материального мира — его физику, его магию, его социологию. И совсем идеальный слой — всё, что эти персонажи в этом мире должны сделать. Потому что ради этого они и существуют — чтобы сделать.
Фанфикшен не мог не дойти до этого — и не пойти дальше. Он начал изымать отдельные компоненты, заменять их другими. Собственно, это делалось веками, задолго до того, как было придумано слово «фанфикшен», — уже существующие истории переделывались на новый лад, переносились в другие времена и страны. Но операция по трансплантации сюжетной линии из одного канона в сеттинг другого широко распространилась именно в фэн-творчестве, получив гордое название «ретеллинг» (что в дословном переводе означает «пересказ»).
Вариаций ретеллинга существует тоже преогромное множество. Общее у них только одно — с персонажами одного произведения происходит нечто, что в общих чертах совпадает с тем, что происходило с персонажами какого-то другого произведения (окружающая вселенная может браться как из первого канона, так и из другого). Это значит, что из образов героев обоих первоисточников при создании фанфика нужно вычленить две составляющие — собственно личность и сюжетную роль. И это никак нельзя назвать элементарной манипуляцией: от того, чем человек (или нечеловек) занимается, зависит, каким он будет, а от того, каким он является, зависит, что он будет делать, и увязать это всё без жестоких провалов в логике, да еще с учетом того, что количество и состав как «действующих лиц», так и «ролей» ограничен канонами, — пожалуй, не проще, чем придумать новый сюжет с нуля. И если одну и ту же пару первоисточников возьмут за основу ретеллинга десять авторов, они, вполне вероятно, придумают десять совершенно разных фанфиков — и даже в тех, где «кастинг» совпадет, будут различаться наборы отличительных черт, берущихся с разных сторон. Степень близости сюжета к произведению, откуда он взят, тоже может различаться — от тщательного следования до трудноуловимых намеков. И цели у разных авторов тоже бывают самые разные. Расширить привычный круг жанров, подчеркнуть сходство или различия героев, отделить частное от универсального, да, в конце концов, просто развлечься.
Ретеллинг — весьма трудноопределимая концепция. В теории всё выглядит просто и понятно, можно выделить простые признаки, по которым ретеллинги четко отличаются от кроссоверов с одной стороны и от AU со сменой сеттинга — с другой. Но путаница между ними возникает не на пустом месте. Фэндом, при всём своем стремлении к самоупорядочиванию, — живое и не укладывающееся в отводимые ему рамки образование, где время от времени прорастает нечто, чему еще не найдено определение. Если мироустройство взято из одного канона, сюжет из другого, а персонажи — поровну оттуда и отсюда, то это кроссовер, ретеллинг, и то и другое сразу? А если в фике объясняется, каким образом одна знакомая история могла быть превращена в другую, не менее знакомую, эффектом испорченного телефона? А если персонажи, провалившись в мир своей любимой книги, осознают, что места главных героев придется занять им? А если и персонажи, и сюжет берут по чуть-чуть с обеих сторон, так что соотношение «персонажи отсюда — мир оттуда» то и дело выворачивается наизнанку на глазах у читателя, как картинка-иллюзия с двойным смыслом? А если…
Какой бы ни была вселенная, она — во всех своих частях и закоулках — бесконечна.

Предыстория вопроса: я прекрасно понимала, что в визитку команды кроссоверов-и-ретеллингов этот поток сознания не пойдет, но на всякий случай всё-таки написала его и запихнула в комсоо в комментарии к обсуждению визитки, а теперь я его оттуда принесла сюда, хотя прочесть его не в состоянии даже я сама