Асфальтовый путь

[w7]

Была ранняя осень. Очень ранняя. Практически даже еще лето. Но аллея старого парка уже была усыпана желтыми листьями, аккуратными, узкими, с длинными черешками. Надо полагать, здесь, протянув ветки через аллею, прямо над скамейкой, росло дерево с такими листьями. Но девочка, сидевшая на скамейке, вверх не смотрела. Она смотрела главным образом на бутерброд, который в данный момент держала в своих перемазанных чернилами пальчиках, стараясь как можно меньше соприкасаться с промасленной бумажкой, в которую этот самый бутерброд был завернут. Если бы поблизости оказалась какая-нибудь собака, проявляющая хотя бы минимальный интерес к девочке и ее ленчу, бутерброд был бы немедленно брошен на землю, и дальнейшая его судьба девочку не интересовала бы — она ушла бы отсюда, не оглядываясь. Но собак-попрошаек здесь не было. И вообще никого не было, только на другой скамейке — метрах в пятидесяти — обжималась какая-то парочка. Смотреть в ту сторону девочке с бутербродом не хотелось категорически. Оставалось только приступить к еде.

Лениво пережевывая волокнистое мясо, девочка тусклым взглядом смотрела на рассыпанные у ее ног листья. Собственно говоря, она смотрела не на все листья, а на один, лежавший на самом краю дорожки, в выбоине асфальта. А еще точнее, на черешок этого листа. Длинный и гибкий, он забавно качался при каждом порыве ветра, чуть касаясь асфальта свободным кончиком. Скучающая девочка с недоеденным бутербродом подумала, что этот черешок ужасно похож на щупальце какого-то странного существа. Она даже чуть не начала придумывать историю про странное существо с щупальцами, но не додумала свою мысль до конца, потому что ей было лень. Она просто сидела на скамейке, глядя на освещенные солнцем листья — некоторые тоже покачивались от ветра, шевеля черешками-щупальцами, но не так сильно. Девочка с бутербродом вяло размышляла, чем этот конкретный лист отличается от остальных, когда поняла, что отличается он слишком сильно и что ни один черешок в мире не может так колыхаться от ветра — целенаправленно ощупывая край выбоины. Пока девочка таращилась на «щупальце», оно отделилось наконец-то от листочка и выползло на дорожку — обыкновенный желтовато-зеленый червячок, цветом и размерами действительно смахивающий на черешок листа, от которого он только что отчалил.

С бутербродом было уже практически покончено, но девочка всё следила за странствиями мелкомасштабного зеленого существа, которое бессмысленно петляло по аллее своей странной червячьей манерой — то вытягиваясь вперед, цепляясь за асфальт только задними ножками и долго качаясь в такой позе, решая, куда же ползти дальше, то выгибаясь крутой дугой, подтягивая хвост к голове. Девочка мрачно подумала, что это, наверное, какая-нибудь обитавшая на дереве гусеница, которая не успела превратиться в бабочку, или во что там она должна была превратиться, раньше, чем лист, на котором она сидела, отвалился от ветки. И что вряд ли этой гусенице уже когда-нибудь доведется во что-нибудь превратиться — даже если ни один случайный прохожий не наступит на блуждающего среди желтых листьев желтого червяка, вряд ли это безмозглое существо сможет найти дорогу обратно на дерево.

Девочка отряхнула крошки с юбки, встала со скамейки и пошла к выходу из парка, глядя под ноги и стараясь не наступать на листья — мало ли какая еще желтая живность может на них сидеть. Она думала о червячке, ползающем по аллее, — о чём только не будешь думать, чтобы забыть о собственных проблемах. И еще она даже не то чтобы думала, а точно знала, что она сама — существо разумное и сильное и что все мелкие препятствия на ее пути — это именно мелкие препятствия.

Она шла знакомым путем, прямым и логичным. Впрочем, она выбирала этот путь не потому, что он был прямым и логичным, а потому, что его знали другие люди, которые могли бы ее здесь найти, если бы им пришло в голову ее искать во время «окна» в занятиях. Разумеется, пока что она еще никому не понадобилась. Но логика ее была железной. Ну, разве что немножко ржавой. Совсем чуть-чуть.